Религиозный экстремизм ничем не отличается от любого другого

Интересные рассуждения, поводом для которых послужил теракт в Новой Зеландии, опубликовал в ФБ аналитик Вадим Жартун:

«15 марта 2019 года в двух мечетях новозеландского города Крайстчерч Брендон Таррант убил 49 и ранил ещё 48 мусульман — преимущественно выходцев из Афганистана, Пакистана, Индонезии, Египта, Сирии, Иордании и Саудовской Аравии. Опубликовал манифест с националистическими идеями, включил прямую видеотрансляцию на facebook, подъехал к мечети, взял автоматическую винтовку и..

О любых, даже самых трагических событиях, просто говорить, когда они окрашены в контрастные чёрно-белые тона: вот злые мигранты-исламисты-террористы, вот их невинные жертвы — коренные, либеральные и беззащитные. Добро нужно защитить, зло — наказать, наше дело правое, победа будет за нами и всё такое. А тут всё сложно.

С одной стороны, ислам прочно ассоциируется с террором: за 2017 год как минимум 3/4 из 26563 жертв террористических актов (включая самих террористов) по всему миру погибли благодаря именно исламистам.

С другой стороны, вряд ли среди жертв Брендона Тарранта были реальные террористы или даже те, кто их хотя бы финансировал. По меркам Новой Зеландии это были законопослушные жители, которые, вполне вероятно, осуждали преступления радикальных исламистов.

С одной стороны нет ничего хорошего в наплыве мигрантов-мусульман и вообще экспансии ислама — исламисты пытаются везде насаждать свои правила, плохо совместимые с нормами цивилизованного общества в XXI веке. Рост преступности, шариатские патрули и миллионы людей, которые часто даже не делают вид, что пытаются интегрироваться в общество, которое приняло их, как беженцев, мало кого радуют.

С другой стороны, стрельба в спины безоружных людей — это именно то, за что мы ненавидим исламских террористов, и если этим занимаются защитники западных ценностей и образа жизни, то чем они лучше?! Терроризм это всегда терроризм, а преступление — всегда преступление.

С точки зрения обыденной морали — убийство безоружных людей это трагедия, и нам следует сопереживать её жертвам и их родственникам, скорбеть и лить слёзы о погибших.

С точки же зрения морально-этических воззрений, которые культивировала вера убитых — нам нужно радоваться. Во-первых, согласно Корана всё происходит исключительно по воле Аллаха и не нам её оспаривать, во-вторых, все убитые стали мучениками за веру, то есть шахидами, и сейчас находятся в раю, в окружении гурий (по 70 штук на каждого) — а может ли ожидать истинно верующего лучшая участь?

С одной стороны, либеральные ценности в современной трактовке подразумевают защиту слабых и угнетённых (мигрантов-беженцев), а так же их прав на свободу вероисповедания и сохранение национальных традиций.

С другой стороны, убеждения самих мигрантов (преимущественно приверженцев ислама) отрицают либеральные ценности, образ жизни, вероисповедание и даже право на жизнь тех, кто их принял и теперь рьяно защищает.

И вот тут мы подходим к главному: когда встречается столько противоречий одновременно, это означает, что в их основе лежит нечто ложное. Что-то, что мы считаем правильным и разумным, но оно таковым не является. И это «что-то» — отношение к религии, пресловутая свобода вероисповедания.

Опасная игра

Религия — чертовски опасная штука и всегда таковой была. Человеческие жертвоприношения, религиозные войны, костры инквизиции и палачи ИГИЛ (запрещена в РФ — ред)— это всё религия.

И если мы действительно хотим решить эту проблему, то нужно бороться с причиной, а не со следствиями. Причина же происходящего проста и очевидна, если у вас достаточно смелости, чтобы это признать.

Книги, ставшие основой всех мировых религий, создавались многие века назад и с этого времени порядочно устарели.

Безнадёжно неверна их космогония — мы точно знаем, что Землю не создавали за 7 дней вместе со всеми живыми существами и что небо не твёрдое. Любой школьный учебник физики содержит больше полезной информации об устройстве мира, чем лучший из священных текстов.

Сомнительна психотерапевтическая роль молитвы и исповеди — профессионалы и лекарства справятся со сложными состояниями психики куда эффективнее.

Роль религии в управлении тупыми и агрессивными массами прочно заняли СМИ и здесь последние вне всякой конкуренции.

Прикладная религиозная диетология (халяль, пост, кошер) вызывает лишь недоумение, не более того.

Религиозные организации уже давно не хранители знаний и не лучшие помощники обездоленных — университеты и благотворительные фонды гораздо эффективнее.

И, самое главное, моральные установки: рабство и расизм, права женщин, гомофобия и сексуальные меньшинства, жестокое обращение с животными, экологические проблемы, демократия, верховенство права — по всем этим вопросам даже наиболее прогрессивные религии далеко отстали от современных светских норм.

Религиозный экстремизм

Очень показательно, что как только в России ввели запрет на распространение экстремистских материалов, священные тексты пришлось выводить из под его действия отдельным законом.

А на каком, собственно, основании? Чем призывы убивать людей в религиозных текстах принципиально отличаются от таковых в сочинениях нацистов или деструктивных сект? Почему одни находятся вне закона, а других закон покрывает?

Видимо, сейчас общество вплотную подошло к тому моменту, когда ему нужно определиться в своём отношении к религии, как оно уже сделало это в отношении рабства, неравноправия женщин, сексуального насилия, гомофобии и многих других вещей.

С чего это любой намёк на рабское прошлое в отношении негров оскорбителен, а религии, предписывающие брать в рабство неверных, никого не задевают?

Почему за гомофобские высказывания на Западе людей подвергают порицанию и увольняют, а исповедование религии, призывающей убивать гомосексуалов камнями, подобных последствий не вызывает?

Куда смотрят феминистки, когда в священных текстах чёрным по белому пишут: женщина должна получить долю наследства в два раза меньше, чем мужчина?

Все аргументы, которые приводят в пользу особого отношения к религии, на поверку оказываются откровенным бредом. «Религии уже тысячи лет» — и что, когда идеям Гитлера исполнится 100-200-500 лет, мы к ним вернёмся? «Религии исповедуют миллионы человек» — миллионы человек болеют сифилисом, и что теперь — беречь его, культивировать, распространять?

Разумеется, далеко не все верующие радикалы и террористы. Мне говорят: я знаю массу замечательных людей — мусульман и христиан — которые замечательно и мирно живут рядом друг с другом.

Я тоже знаю этих людей. Мусульман, которые закусывают водку салом, и православных, всё православие которых заключается в освящении куличей и покраске яиц на Пасху, попытках соблюдать пост и свечке в церкви за бабулю раз в год.

Просто по меркам «своей» религии они откровенно хреновые верующие, что, собственно, и позволяет им быть хорошими людьми. Религия им в этом не только не помогает, но даже мешает!

В журнале Current Biology опубликовали результаты исследования 1100 американских, китайских, канадских, турецких, южноафриканских детей в возрасте 5-12 лет. Выяснилось, что дети из религиозных семей (мусульманских или христианских) мало того, что менее щедрые, чем дети из нерелигиозных семей, так еще и более жестокие, когда дело доходит до наказания других детей.

Что делать?

И что теперь делать? Запрещать все религиозные тексты и религии без разбора? Преследовать верующих? Разрушать церкви? Нет, конечно же.

Проблема религиозного экстремизма решится сама собой, когда общество начнёт делать всего две простые вещи: устранять в законодательстве преференции для религиозных организаций и относиться к верующим так, как они этого заслуживают.

Если мы преследуем за распространение экстремистских идей, то время их появления или авторство — не причина их амнистировать. Нет и не может быть никакого «оскорбления чувств верующих». Все религиозные организации должны регистрироваться, вести деятельность и платить налоги на общих основаниях.

Никаких субсидий, никакой безвозмездной передачи религиозным организациям культовых сооружений — пусть строят, покупают или арендуют за свой счёт. Более того: у государств есть прекрасный инструмент, с помощью которого они ограничивают потребление населением вредных продуктов (табака и алкоголя) — акцизы.

Достаточно ввести акцизы на квадратный метр культовых сооружений и запретить религиозные практики вне специально отведённых мест, чтобы отделить истинно верующих от тех, кто просто играет в религию. Веришь — плати пожертвования, из которых твой храм рассчитается с казной. Не хочешь платить — не морочь людям голову.

С отношением всё ещё проще. Когда человек в приличном обществе заявляет о своей религиозности, представьте себе, что этими словами он говорит вам: «рабство — это нормально», «женщины — существа второго сорта», «геев надо побивать камнями», «все, кто не разделяет моих верований — враги», «небо твёрдое», «ты, атеист, будешь гореть в аду» и так далее.

Что мы думаем о таких людях? Что они неадекватны. Что место их убеждений — на свалке истории. Что их заявления оскорбительны и враждебны. Что нам с ними не по пути. Что мы не хотим с ними общаться и иметь общие дела. Что не хотим, чтобы они жили рядом с нами.

Правда, есть одна существенная проблема: атеистов в мире пока ещё меньшинство. Да, как кто-то сказал, «если США покинут все атеисты и агностики, то Национальная Академия Наук потеряет 93%, а тюрьмы — менее 1%». И, тем не менее, верующих пока больше.

А это значит, что для начала нужно сосредоточиться на самой опасной из распространённых религий, а затем уже заниматься всеми остальными.

Кстати, ещё одна ложь, которую нам навязывают, это то, что все религии имеют равное право на существование. Очевидно, что это не так. Никому не приходит в голову, что кровавые культы Уицилопочтли и Кали с человеческими жертвоприношениями так же важны и ценны, как и все прочие.

Определить самую опасную с точки зрения провокации насилия религию очень просто: чем чаще в религиозных текстах можно найти призывы кого-то убивать и чем меньше возможностей для изменения содержания этих текстов, тем она опаснее.

Источник