Местный экстремизм: точка провокации

У нас гость из Москвы. С известным политиком отцом Всеволодом Чаплиным связались через Интернет. Он и открыл заседание:

— Я очень рад, что в разговоре участвуют представители органов власти, эксперты и представители разных религиозных общин. Хорошо, что блогеры тоже присоединились. Это самая активная часть нашего общества. Вопрос очень не простой. Конечно, должны пресекаться любые хулиганские, преступные действия. Многое может произойти этой осенью. Очевидно, что некие внешние силы хотят расшатать Россию, подчинить ее себе через разделение. Из истории хорошо известно, что нас сложно победить на поле битвы, нас сложно перехитрить. Но разделить нас и поставить на колени, увы, удавалось. Вспомним Смутное время. Но в обществе есть верующие люди. И этим людям надо давать мирным и законным способом изменять реальность. Убежден, что значительная часть нашего народа не удовлетворена, что происходит на уровне культурной или псевдокультурной накипи в Москве, в Санкт-Петербурге. Там есть агрессивная культурная среда, не многочисленная, но которая пытается навязать свое видение остальному обществу. В этой столичной тусовке есть откровенные русофобы. На самом деле люди во всей стране имеют право ожидать от власти решений, связанных с информационным пространством. Власть должна слышать свой народ.

В поисках святого

— Экстремизм сегодня принимает больше мусульманскую окраску, — говорит имам мечети Исмагила Рауфан хазрат Гафаров. — Считаю своей обязанностью предотвращать появление подобных радикальных настроений среди мусульманской молодежи. Причин, к сожалению, много. У нас в советское время была разрушена отечественная мусульманская богословская школа. И после развала СССР многие почувствовали нужду в религиозных знаниях. Не найдя их дома, часть молодежи вынуждена искать святое на стороне. При этом молодые люди не знают ни своих героев, ни своих богословов.

Сегодня вокруг ислама создано немало страхов, которые тоже способствуют радикализации. Когда молодой человек взрослеет, он встречается с испытаниями при возвращении религиозных норм. А человек оказывается не готов. И его не готовы понять его же близкие. Процесс болезненный.

— Принятие ислама во многих странах подается как приход к нормам справедливости? — спрашивает депутат Гордумы Дмитрий Довженко. — Это привлекает молодежь потому, что они не видят социальных лифтов в жизни, но через ислам могут подняться.

— Возможно, — отвечает имам. — Но вообще в Европе в результате борьбы светской власти с религиозностью сумели пошатнуть основы традиционной общественной морали. Люди оказались дезориентированы, разочаровавшись в своей вере. Поэтому приходят в том числе и в ислам.

Политолог Андрей Лавров добавляет : — Самое большое увеличение верующих — ислам.

Но насколько это характерно для регионов. У нас на Южном Урале в общем-то всегда мирно уживались люди разных конфессий?

— Наш регион относительно стабильный, — отмечает Рауфан харзат Гафаров. — И в плане развития ислама. У нас есть достаточно сильные общины, которые могут сплотить вокруг себя молодежь. Но расслабляться не стоит. Активисты разных радикальных организаций не дремлют. Тут мы уже работаем на опережение.

Есть ли опасность в мусульманах, которые приезжают из других регионов?

— Таджики по своим богословским воззрениям нам не противоречат. Мы одной ханафитской школы. В мечетях мы не чувствуем экстремизма от них. Может быть, там чисто национальные проблемы.

Андрей Лавров: — Гораздо важнее, что Южный Урал и народы его населяющие принадлежат к «ордынскому миру». И совершенно к другому миру — Бухарской цивилизационной традиции, во многом аравийской, — принадлежат наши южные соседи.

Имам: — Люди, которые обучались в арабских странах многое идеализируют именно арабское видение.

У нас нет конфликта!

Начальник управления общественных связей правительства Челябинской области Дмитрий Семенов:
— Мы должны помнить, что Челябинская область — регион специфический. По национальному составу у нас 83% русских, 5,5% составляют татары, и 3,5% — это башкиры. Между тем, около 13% населения считает себя мусульманами. Православными себя считают до 70%.

Андрей Лавров мрачно замечает: — То есть, атеистов у нас нет?

— Действительно в Челябинской области совершенно другая ситуация. — продолжает Дмитрий Семенов. — У нас фактически все мечети относятся к Центральному духовному управлению мусульман. Это централизованная структура. Возглавляет ее Талгат Таджуддин, резиденция которого находится в Уфе. У нас нет конкуренции между различными административными исламскими подразделениями. Это зачастую может вызывать больше противоречий, чем идеологические.

У нас проходят Расулевские чтения. Второй ключевой момент. Личность Зинуллы Расулева. Ярчайший представитель мирного духовного ислама. Вся жизнь его связана с Троицком. Сын Расулева во время великой Отечественной войны, являясь верховным муфтием на территории СССР, объявил войну всех правоверных мусульман гитлеровской фашисткой Германии. В Троицке восстанавливается медресе. Это знаковое событие. В Уральском округе нет учебных заведений для религиозных кадров, поэтому мы получаем иностранное влияние.

Модератор: Мы уходим от темы. Сделали большой реверанс…

Всеволод Чаплин: — Есть у вас в регионе духовные авторитеты. Но не нужно впадать в самоуспокоенность. У вас есть турецкая организация, по сути — секта. Там работают, прикрываются исламом. Вам нужно тщательно отслеживать, какие внешние влияния гуляют на вашем религиозном поле. Но, запрещая обычаи и традиции, мы тем самым провоцируем экстремизм. Надо разделять благонамеренные традиции.

Дмитрий Довженко: Храмы сами по себе не уберут причину экстремизма.

Вера — личное дело

— Тема экстремизма в стране забалтывается, — считает главный редактор газеты «Аргументы недели — Южный Урал» Владимир Филичкин. — Мы пытаемся лечить болезнь, не поставив диагноза. Во-первых, у нас тяжелое империалистическое наследие. У нас многие гордятся захватом территорий в прошлом нашей страны. А теперь представьте на секунду, у человека убили деда, изнасиловали бабку. Так можно ли рассчитывать, что нас будут любить? Второе, терроризм имеет причину политическую и религиозную. С политической все ясно. Там конкретные требования. Религиозный терроризм связан с тем, на мой взгляд, что проповедует неоправданную нетерпимость к инакомыслию. Знаю, что некоторые деятели ислама гибнут первыми в горячих точках, когда пытаются проводить линию, так называемого, мирного ислама. Считаю, что Россия – светская страна, и должна оставаться такой. Попытка расколоть нашу страну на православных, на мусульман, на атеистов до добра не доведет. Вера – личное дело человека, не должна религиозность выставляться напоказ.

— Экономическая база тоже имеет значение, — уверен министр общественной безопасности Челябинской области Евгений Савченко:

— Пока есть бедные и богатые, здоровые и больные – всегда встает вопрос справедливости. Отсюда же возникает инструментарий спекулирования и манипулирования. В противовес этому может быть только консолидация вокруг власти за счет доверия. Что нужно, чтобы народ ощущал в зоне справедливости? Главная задача власти – обеспечить жизнедеятельность человека. Ставку сделать на одну религию невозможно. Нужна и воспитательная работа.

Андрей Лавров: Уроки патриотизма?

— Глобализация – это борьба за ресурсы, — продолжает Евгений Савченко. — Человек мира не привязан к традиции, культуре. .Это нам навязывают. Если мы стремимся сохранить суверенитет, свою безопасность, культуру, то на основе консолидации надо выстраивать экономику.

Отец Всеволод: — Нам навязывают идеалы эгоизма. Есть и такая форма экстремизма, как антирелигиозность. Для того, чтобы избежать унификации, нужно дать верующим людям проявлять себя в обществе. Свобода вероисповедания предполагает свободу действий в соответствии со своими убеждениями.

Дмитрий Довженко: — Сейчас некоторыми идеологами готовится противостояние больших корпораций и государств. Речь о создании человека, который будет это воспринимать как норму.

Шариат не за горами?

— Проблема межконфессиональных отношений у нас табуирована, — заявил Андрей Лавров. — Всерьез об этом говорить не рекомендуется. Но я попытаюсь просмотреть с научной точки зрения. Все культурологи начало 21 века называют конфликтом цивилизаций. И разлом проходит по культурно-религиозным традициям. Агрессивность и активность различных религий проявляется не одинаково. И дело не в том, что написано в Святом писании. Вывести можно что угодно из какой угодно книги. В истории ошибок было у всех немало. Речь о простых вещах — о патернах, о жизненных идеалах и образцах, которые присутствую в виде персоны. Христос и Могамед разные по патернам. Один сказал ученикам, когда его арестовывали : «Убери меч». Другой как-никак был воином. И надо учитывать, что ислам самая молодая из мировых религий. И там изначально нет разделения на светскую и религиозную власть. Это шариат. Если говорить о будущем Челябинской области, то с учетом миграционных потоков и состояния нашей демографии через два поколения — максимум через 60 лет — мы территория шариата. Это неизбежно. Сегодня госпожа Поклонская уводит общественный интерес от по-настоящему серьезных экономических проблем в сферу бреда. Это та ситуация, когда лекарство страшнее, чем болезнь. Замечу, что слово «Погром» на всех языках по-русски звучит.

На самом деле у нас территория очень тяжелая, с тяжелым историческим наследием. Тевкелев это шайтан для любого башкира. Татищев делал то же самое. С другой стороны — Салават Юлаев. Пока мы примиряем друг друга. Но и православный экстремизм, и мусульманский экстремизм имеют одну общую точку нападок — светские ценности и светскую государственность. Как только справятся с государством, может быть что угодно. Обеспечить межконфессиональный мир может только светской государство. И в этом смысле государство не должно поддерживать ни одну религию, не давать ей преимущество, стараться воспитывать людей в светском, общеевропейском, общемировом, направленном на ценности глобализации, создании единого человечества. Гражданственность превыше всего. Религиозность — твои личные убеждения.

Фото Людмилы ПОТАПОВОЙ